Миша Вербицкий
Список рассылки еженедельника :Ленин: тот же, что и у CEBEP-а: cebep@egroups.com. Чтобы подписаться, следует послать письмо на cebep-subscribe@egroups.com.
Коммерческий проект на Интернете есть торговля воздухом. Прибыль от Интернет-проектов может быть только одна: это увеличение стоимости акций, ничем не обеспеченных, кроме вот этого самого увеличения стоимости. На Западе это и сейчас понимают не все, в России 1996 года никто не понимал. Намалеванный на дешевой холстине призрак грядущей коммерциализации нависает над журналом.ру, номер 4. Митя Манин, наш давний приятель, автор центрального материала номера 4 журнала.ру о победе утопии над коммерцией (или наоборот) приглашает меня на тему коммерции и утопии. Я пишу ему ответ о судьбах Интернета, собираясь вообще-то слать мой ответ в Юзнет, soc.culture.soviet. Вместо Юзнета ответ попадает в журнал.ру, где вызывает, почему-то, полемику об использовании баннеров.
Постфактум я могу поздравить себя с оправдавшимся пророчеством. Интернет рассматривался как грандиозная нечеловеческая машина, направленная на расчленение гомогенности обыденного (не-)сознания, создание сотен тысяч враждующих трайбов и народностей: "As brothers fight ye". Прочтение Интернета как поля битвы корпоратских свиней с их баннерами и не менее оголтелых сумасшедших экстремистов разрушителей, homo corporatus верзус homo extremis -- оправдалось блестяще повсеместный проникновением в Интернет интересных энергий, стоящих за Священным Ахредуптусом. Интернет как Конец Света, здесь и сейчас.
Но весной 1997 года, Интернет русский был -- тишь да гладь. На меня и Аполлинарию легла интересная обязанность демонстрировать публике реальный конец света, посреди запустения и дури. Первый номер End of the World News был создан, когда никакого сетевого экстремизма не было вообще; граждане, столкнувшиеся с нашим обозрением, дико вопили, и жаловались, что им непонятно. Через год, наши идеи были у всех на устах -- никто сейчас не жалуется на непонятность EOWN, все жалуются на использование нами экстремизма для раскрутки Обозрения. На самом деле, мы использовали EOWN, чтобы раскрутить экстремизм.
Конец Света произошел 10 мая 1997 года; его начало случайно совпало с выходом первого номера EOWN. Демонстрация населению Конца Света заняла полгода, и к номеру 4 была успешно завершена. Сейчас EOWN -- переносная выставка, успешно занятая музейными экспонатами: осколками от разорвавшихся гранат, разрушенными блиндажами, газовыми камерами, воронками от взрывов. Времени больше не будет, но это уже не утешает -- необитаемое время куда опаснее обитаемого.
Успешный проект гораздо опаснее неуспешного. Сильные стороны Обозрения от выпуска к выпуску требовали их дальнейшего усиления, и мы оказались в ловушке собственного успеха.
Экстремизм стал моден. Жесткая ориентация на экстремизм сам по себе более неактуальна -- системе, пытающейся подъесть экстрему, мы должны противопоставить вечно изменяющиеся формы экстремизма. :Ленин: -- писать еженедельное обозрение и трогать экстрему лишь в той степени, в которой она просится, чтоб ее трогали. Когда-то можно было сказать "Кроули" и по реакции угадать хорошего человека -- сейчас говорить "Кроули" просто так -- это почти пошлость.
Отдел музыки в журнале.ру был дико популярен. Даже после ухода Шермана в октябре 1997 года, его списки музыкальных сайтов входили в top-5 страниц журнала.ру. Для борьбы с этим, был создан новый музыкальный раздел: Звуки.ру, где линков на Шермана вообще не было. И это не помогло -- звуки.ру посещало от силы 40 человек в день, а Шермана 600, и через год после его ухода (де факто он перестал редактировать музыку где-то в августе 1997). Саша был объективно лучшим редактором музыкального сайта в Интернете.
Шермана погубил эффект тусовки: Горный много общался с Вилли Пшеничным, Шерман сидел в Израиле и не тусовался, и в такой ситуации Пшеничному было гораздо легче влиять на редакционную политику. Совместно с каким-то еще человеком, Пшеничный слепил музыкальному разделу вводную страничку до того гадкую, что Шерману пришлось объявить о своем уходе из журнала, не желая зиц-председательствовать над безобразием. Пшеничный вскоре тоже испарился, и тогда уже появились звуки.ру (тоже, впрочем, недолговечные -- они были активны месяца 2, где-то в мае 1998). После этого, Горный и Шерман стали сотрудничать с Русским Журналом, и естественно встал вопрос о возрождении раздела музыки в динамичном и интеллектуальном контексте russ.ru времен последних номеров Пушкина.
Не следует говорить, что раздел музыки в журнале.ру был идеален. У него имелись серьезные недостатки, сильнейшим образом ударившие по его потомку -- Северу. Авторы (особенно это относится ко мне, в меньшей степени -- к Шерману) давно жили на Западе, в ментальном поле, совершенно не отвечавшем никаким реалиям экс-Совка. Мои статьи для раздела Шермана идеально подошли бы для экстремального RWCDAX, но в мэйнстримном журнале.ру никто такой музыки и близко не слушал, не держал в руках, и по большей части даже не слышал таких названий. Отсутствие четкой концепции и ориентации приводило к тому, что в муз-разделе было всего понемножку, и (кроме растаманов, которые были совершенно автономны) ни одно направление не освещалось адекватно. Аналитики и полемики в разделе не было вообще. Ближе к концу (особенно с приходом Пшеничного) такая чересполосица стала просто неприятна.
Летом 1998 года (перед кризисом) Русский Журнал собрался брать Сашу Шермана на работу. Как раз перед тем мы с Юлей Фридман побывали в Русском Журнале на круглом столе, посвященном обсуждению Горного и ведомого им раздела Нет-Культуры, и мне казалось, что я знаю, чем их можно развлечь (привлечь). Я написал забавную писулю -- проект введения к музыкальному разделу Русского Журнала под редакцией Саши Шермана. Ничего из этого не вышло, не знаю почему.
Шерман решил выпускать Север, а моя колонка стала частью Севера. Концепция "Легкой Музыки Для Глухих" была ясно сформулирована в писуле для Русского Журнала, и реализована в первых номерах Севера. Поначалу предполагалось, что число читателей, если и не достигнет числа посещений Шермана в журнале.ру, то по крайней мере приблизится к 100-200 в день. Наши ожидания обманулись примерно в 10 раз.
Ближе к номерам Севера 5-6, стало ясно, что информационная колонка, которую следовало продавать Русскому Журналу, совершенно не катит в качестве колонки некоммерческой. Люди, которых могут привлечь наши "громкие" фамилии, в основном совершенно не интересуются музыкой. В результате число потенциальных читателей (пересечение любителей музыки и людей, знающих Шермана/EOWN/Чернова/Машу Нестерову) сократилось до 10 человек в день. Информационной поддержки мы не получали ни от кого, кроме Горного (1 раз) и Паравозова (2 раза, но сильно ближе к концу). С таким же успехом мы могли бы рассылать наши наблюдения знакомым по почте. Работа для 10 человек единомышленников имеет совершенно иную модальность, чем работа для 200 ежедневных читателей (а это, собственно, предполагалось в моей писуле), и естественно, что концепция "Легкой Музыки" сама собой изменилась в сторону эзотеричности и радикализма.
Двусмысленность журнала лучше всего выразилась в абсолютно невразумительном названии "Север". "Север" это с одной стороны название мороженного (нечто съедобное, весьма калорийное и даже, наверное, кошерное, в общем трэйдмарк), а с другой стороны, "Север" навевает расплывчатые ассоциации с национал-большевистской догмой, Гейдар-Джемалем и модной перформанс-группой Север. Двусмысленное название влечет не менее двусмысленную редакторскую политику: направленность журнала устанавливалась по дефолту, исходя из набора наличных авторов. На громких именах, наверное, можно делать что угодно, но интересного журнала на одних именах не сделаешь.
Нежелание отвечать на вопрос "зачем" было знаком моральной трусости, которая нас и погубила. Шерман, функция которого как редактора была поддерживать приличный и по возможности продажный вид издания, тяготился этой необходимостью и не делал ничего. С другой стороны, авторы издания "для людей" и не думали приглаживать свои материалы для потребления корпорацией (благо с корпорацией никаких переговоров никто, кажется, и не вел) писали где про наркотики, где про экстремизм, а где и просто матом. Север с каждым номером становился все более подпольным, и все менее "Севером". Новый "Север" был позором в лицо члена редколлегии газеты.ру, и Саша де факто прекратил свое сотрудничество с журналом (хотя надежду продолжать сотрудничество с Шерманом никто из нас не оставил).
Новая, более жесткая редакционная линия (и связанное с ней необходимое переименование Севера) вызвала нарекания Маши Нестеровой:
Organization: Socialistisches Patienten Kollektiv From: "Yulya Fridman" <yulya@thelema.dnttm.rssi.ru> Date: Wed, 20 Jan 1999 15:15:47 +0300 (MSK) Subject: [cebep] Re: :Lenin: Зачем нужен "Север" --- в самом деле, всегда было непонятно. Газета "Искра", например, издавалась целиком на народные медяки, я сама читала об этом революционный рассказ. Вы знаете, что такое "Искра"? ...А вы хотели нечто еженедельное, экстремистское и притом на содержании у состоятельного человека в форме зарплаты. Зачем нужен "Ленин", стыдно и спрашивать, это может себе позволить только тот, кто не знает, что такое Ленин. Ленин кыш, Ленин мыш, Ленин тохтамыш. Вот что такое Ленин. Извините нам невольный переход на другой язык (кажется, башкирский). Опасения Маши относительно EOWN, ЛЕНИНа и мужского туалета в запущенном состоянии правильны и своевременны, потому что они прекрасно раскрывают сущность собственно Шермана. Шерман представляет собою не что иное, как Освежитель Воздуха "Сирень". Я его видела своими глазами и могу подтвердить. Тут товарищи, незнакомые с устройством, позволили увлечь себя. Каков же результат? Жмут и жмут на кнопочку с красной дыркой, а баллончик-то выдохся. Исчерпалась в нем так называемая ароматическая субстанция. С уважением, Юля.
Назрела необходимость исправления имен.
Но ложным будет сказать, что музыкальный журнал :Ленин: не имеет никакого отношения к идеям основателя Советского Государства. Ленину принадлежит сведение эстетического движения к политическим и социальным процессам: "Партийная Организация и Партийная Литература". Социологический подход к поп-музыке единственно актуальный, потому что поп-музыка давно не имеет никакой эстетической ценности (если вообще можно говорить о такой вещи) -- поп это либо явление культа, то есть самоидентификации, либо явление коммерции, и в том и в этом случае необходим ленинский подход. Другая идея Ленина, идея о "Нечеловеческой Музыке" Апассионаты, лежит в основе критического учения ур-реалистов, и этого одного было бы более достаточно, чтобы с благодарностью и в глубине сердца всегда называть наш журнал :Ленин:.
Мы приступаем, напутствуемые Егорием Мафусаиловичем Простоспичкиным:
(написала Маша Нестерова): > Вкратце - я написала почему не хочу писать для Ленина. Повторять - сил > нет. Да и так все ясно, что ничего личного. Вы написали, в частности, о том, что вас интересует музыка. Как будто Владимир Ильич Ленин выступал против музыки! Нет, Ленин никогда не высказывался против. Наоборот, он относился с теплом к музыке и говорил, что не знает ничего лучше "Апассионаты". Тут, конечно, есть такой нюанс, что ничего посредственнее "Апассионаты" и быть не может, но в любом случае против музыки Ленин никогда не выступал. В том и задача, чтобы показать это. Существует предвзятое мнение, и Маша тому пример, насчет того, что Ленин не любил музыку. Надо показать, насколько это не соответствует действительности. Ленина оболгали. По-существу, с Лениным обошлись еще хуже, чем с Ницше, который тоже ничего, я повторяю, ничего не имел против музыки. Ленин и Ницше - слова-товарищи. Не все знают, что даже на фотокарточках Ленин и Ницше похожи на братьев. Ленин - это Ницше, шагающий впереди самого себя. Принцип ухода из жизни у обоих также близок. Оба ушли из жизни потому, что допустили неточности. Ницше написал "Антихристианин", понадеявшись на то, что успеет написать что-то еще. Ленин озаботился о социуме, понадеявшись на то, что успеет искоренить его. (Все знают, что Ленин с самого начала был против людей, и хотел их уничтожить; но в то время его могли не понять: отсюда и "коммунизм" как бы "для народа"). Так или иначе, Ницше и Ленин всегда радели за радость и за смех. Я выступаю за категорическое переименование журнала Cebep в Ленин.
Двоеточие есть знак установления связей и импликаций. Двоеточия вокруг :Ленина: Ленин, в его удобном гробике в Мавзолее Ленина, лежит не сам по себе -- кармический сон Ленина объединяет нашу культуру от Лады-Дэнс до Софии Губайдулиной, от Булата Окуджавы до Ксении Некрасовой, от Александра Беляева до Евгения Евтушенко. Деятели культуры, которой никогда не было, они снятся Владимиру Ильичу Ленину. Kогда Ленин проснется, никого из них не останется. Когда Ленин проснется.