Прочла предисловие идиота Руднева, доктора
филологических наук, к модному словарю
Плуцера-Сарно. Толкуя о том, что-де Хуй
выше и употребительнее Пизды, почему и должен
у Плуцера-Сарно составлять первый том, доктор
Руднев многократно ссылается на генерала Фрейда
и оберштурмванфюрера Лакана. Забавный момент,
удивительным образом как-то до сих пор
проходивший мимо: согласно классическому
психоанализу, маленькая девочка не знает,
что у нее есть влагалище, зато знает, что
есть клитор, и завидует мальчикам, что у
них клитор больше. Или пенис, кажется.
Это называется Penisneid.

С удовольствием принимая на веру постулат
психоанализа о том, что человек не может знать,
что думает его подсознание (ведь подсознание
думает именно вытесненные мысли), насчет
клитора не могу согласиться. По-моему, не
знает. И про влагалище не знает. В раннем
детстве я была уверена, что все люди и животные
имеют между ног примерно такое:

W
, только больше похожее на омега. Я
это помню вот почему. Лет четырех от роду я
рисовала войну у куриц. Надо было изобразить
очень гадкого злого колдуна. А он получался
похожий на всех остальных куриц. Я долго
ломала голову, что с ним делать, а потом
сообразила -- надо нарисовать ему срамные
части. И нарисовала ему эти вот половые губы,
и что он писает.

Потом, узнав от мамы, что все иначе, я, в
самом деле, сильно расстроилась. Мне казалось,
что мальчикам должно быть трудно ходить, и
еще я тогда же решила (тут не знаю, почему),
что они даже не могли бы ходить в платье.
Поэтому им приходится надевать штаны даже
когда жарко. Я представляла себе, как это
должно быть неприятно, и мне было неловко,
что мне так повезло. Лет шести уже, наверное,
я участвовала в совместной демонстрации
гениталий, кажется, с двумя мальчиками, из
одной вежливости: я уже все знала, и не ждала
ничего хорошего. Собственно, так и вышло,
тем более, что старшая сестра мальчика по
имени Паша увидела нас из окна. Родителям
не наябедничала, но ругалась. Людей, которые
считают, что Хуй выше Пизды, с трудом переношу
до сих пор -- по-моему, они пидарасы.

Чуть было не дернулась рука, да сообразила
справки навесть. Все хорошо, что хорошо
кончается!

Когда грешники спят и праведники,
И катают милицию газики,
Государственные заказники
Открывают тихонько памятники.

Вылезает Лев Толстой,
Страшно машет бородой,
Непослушные малютки
У него пищат в желудке.

Бродит Пушкин меж зыбей
И гоняет голубей...
"Это Байрон?" -- "Нет-нет-нет!
Это -- Лермонтов-поэт!"

Гоголь прячется в кровать
И не хочет вылезать
И не вымолвит ни слова:
Он боится Льва Толстого.

Лишь один, не зная страха,
Отрясая горы праха,
Взглядом ищет броневик...
В небе месяц большевик.

Очень хорошо на улице с вами, товарищи!

Забыла записать. Рудкин Б., приведенный к нам в дом
симпатичной Машей В. в порядке что ли акта отмщения,
хороший, впрочем, но пьяный в жопу, спрашивал мнений
о Тер-Оганяне. Я сказала мнение: мудак. Рудкин
спросил, почему. Я неумело отвечала. Рудкин сказал,
что он тоже считает, что Тер мудак, но у него есть
друзья другого мнения, которые, что бы они ни делали,
друзья навсегда. Что бы они ни делали. Они. Ему.
Друзья. Понимаешь? А у этих друзей Тер-Оганян
друг навсегда, что бы он ни делал. Даже если они
православные. У Рудкина есть настоящие православные
друзья. Рудкин сам настоящий православный друг своих
настоящих православных друзей, потому что он шел
к этому всю жизнь.

Так вот, акции в поддержку Тер-Оганяна Рудкин не
понимает. Я сказала примерно то же, что Немиров
потом написал у Миши: "Это моя (т. е. Немирова)
ЛИЧНАЯ акция, организованная ЛИЧНО мной (и моей
Птичкой, конечно) в личных целях: поддержать дружка,
находящегося в довольно-таки бедственном положении."
И сказала, что это очень хорошее дело, взять,
собрать средств, поддержать дружка. Ради этого
можно и со шляпой на арбате походить. И православные
друзья могут сброситься по мере возможностей.
Тихо, по дружбе, а не потому, что Тер-Оганян и
Работник Искусства. А устраивать ради этого "акцию"
(в поддержку, блядь, узников совести -- в первую
очередь Тер-Оганяна) -- удивительно мерзко, по-моему,
ни один уважающий себя человек в ней не станет
участвовать. (Правда, я думаю, что в случае
Немирова это такая совковая хитрость: почерк
комсомольца, желающего для задушевного дела
обмануть райком).

Во сне я была дочерью Миши В, называла его
папой. Мама была молодая, кокетливая, с
высокой прической, на себя не похожая. Из
прошлого сна было известно, что Миша без
вреда для себя спрыгнул с одиннадцатого этажа:
он опаздывал на какую-то встречу и решил,
что так сойдет. И правда сошло. В этот раз
Миша опять куда-то собирался, и говорил --
очень хорошо, что это оказалось так просто,
теперь он будет всегда прыгать с одиннадцатого
этажа. Я пыталась его отговорить: папа, мол,
не надо, папа, но он не слушался. Мама
загадочно улыбалась. Миша оделся, вышел
на балкон и, действительно, спрыгнул.
Приземлился сразу на ноги и пошел. Но через
пару шагов уже стало ясно, что он не знает,
где право, где лево, то туда пойдет, то сюда.
Потом вдруг упал на спину, поджав ножки, и
стал быстро-быстро кружиться вокруг своей
головы, как полураздавленный таракан. И
смеется. Я побежала к маме, говорю: звони
скорее в скорую помощь! Вижу, что она звонить
не собирается. Ну, говорю, ты тогда беги вниз,
я сама позвоню. Пытаюсь набрать, а у нас
спаренный телефон, там девушки разговаривают.
А мама стоит и загадочно улыбается.

Лет пятнадцать назад одноклассник Гузовский
уверял нас с Хачатуряном, будто у него был
сосед-алкоголик, в состоянии опьянения
выпавший из окна одиннадцатого этажа. "И
ничего! Ничего ему не было. Ну а что, он
же алкоголик."

Когда я была маленькая, мы со старшей сестрой
жуть как интересно играли в куклы. Составляли
карты и всяческие документы, отправляли их в
кругосветное путешествие, строили им внезапно
летающие вездеходы и проч. и проч. Она имела
прегадкую привычку иногда все бросать и уходить
играть с большими подружками. Они ничего не
делали вообще: ходили и обсуждали знакомых.
Я никогда не могла ее уговорить доиграть, если
мне хотелось. "С тобой интереснее. Ну и что?
Ты еще маленькая. Конечно, ты не понимаешь,
о чем мы разговариваем. Это для взрослых."
(Потому, что меня особенно злила такая
формулировка.) Зато, если я рисовала или читать
хотела, она всегда умела меня убедить. Делалось
это так. Две ее куклы садились друг напротив
друга и начинали разговаривать между собой.
"А Зойка-то (это моя главная кукла)... слышал
новость? Ах, какая печальная история... с ней
случилось несчастье. На нее сверху упал кусок
дома. У нее началась опухоль мозга." Я выходила
из себя, топала ногами, орала, что это неправда,
что я просто не хочу играть... Сестрины куклы
невозмутимо продолжали: "...Слышишь сам? Ах,
какое горе. У нее тяжелый бред. Говорит о
каких-то играх, кричит, ломает вещи..." Это
хоть полчаса могло продолжаться, ей не надоедало --
наоборот, доставляло садистское удовольствие --
и в конце концов я, разумеется, не могла не
вступиться за честь Зойки. Приходилось играть.

Мне иногда кажется, что особо идиотские комментарии,
на которые даже не знаешь, как отвечать, пишутся
из чистого садизма. Странное чувство, ничего с
ним не могу поделать.

Еще она однажды взяла меня с собой на чинную
прогулку с большими девочками, вроде бы и по
каким-то дворам, но все равно без толку. Мне
было очень скучно, хотелось домой. А она начала
вдруг страшно врать. "Это, -- говорит, -- моя
сестра, ее зовут Джульетта. Для чужих она Юля,
а между своими Джульетта. Вы тоже можете ее
так называть." И они стали, причем очень
уважительно. Я чуть не плакала: мне ужасно
не нравилась Джульетта, но не могла же я сказать
вслух, что моя старшая сестра врет. Да мне бы
и не поверили. Я просто не отзывалась, так что
Ира с удовольствием пояснила: "Она плохо слышит."

О. anya_anya прислала открытку из Праги.
Спасибо, солнышко! Очень приятно, и здорово
вовремя это у тебя получается.

Миша принес посылку от some. Посылка
содержит Наряды для Прекрасной Дамы с Впечатляющим
Бюстом и Роскошным Бедром. Как я есть пигалица,
осталось только воспользоваться советом из
вложенной открытки: "Если одежки вам не подойдут,
найдите другое тело." А что, можно б.

Спасибо, хорошие!

some, стертым сообщением Вы меня
запутали, но письмо послала, может, дойдет.

По Белинскому, литература есть носитель
социальной функции, а настоящий литератор --
тот, кто нравится знатокам и читается
всеми. (Гоголь публике в целом не нравился, но
его "все прочли".)

Это, кажется, значит, что у нас не было настоящих
литераторов со времен Булгакова, Ильфа и Петрова,
да и те с натяжкой. Акунин, Маринина и другие
зайчики не нравятся "знатокам". Горчев? Поликаров?
Ну вот разве Горчев да Поликаров...

С днем рождения, Супермен.



А вот когда я ездила в пионерский лагерь
"Юный патриот" (самоназвание: "Юный идиот"),
там даже библиотека ни единого часу не работала.
Я там подружилась с одним мальчиком, большим
хулиганом. Просто так, больше было не с кем.
А когда об этом узнали девочки из старшей
палаты, они прислали в нашу палату записку:
"ВЫ ВСЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ И ДУРАКИ!" Наши девочки
прочли и обиделись, мне сказали: "Это из-за
тебя!"

Надо бы вот что сделать, если успеется до
возможных отъездов. Надо собрать группу из
подписчиков, которые не прячут от меня своих
записей (выясняется тривиально, как - не
скажу), и наконец учинить одну штуку. Проект.

Что до Юного патриота, то я оттуда сбежала через
неделю, потому что там все были влюбленные и
дураки.

Псой Галактионович Короленко в клубе "ОГИ".
Как это было.

Вначале была anya_anya_anya, прелестная
собой, юная и фантастически добрая. Я ее
нашла телефоном в магазине "Озон", а она
подобрала меня в метро, дала мне чашку с
надписью "ПРАГА" и отвела в клуб "ОГИ".
Очень хорошая чашка. Мы долго шли в клуб
"ОГИ" по замкнутым дворам без проходов и
арок. Там был мусор. Много мусора. Аня
была рассудительна. На мусорном баке
краской были выведены мои инициалы: Ю. Ф.
Было жарко. Аня говорила с отвращением:
"Центр Москвы".

Потом, перед спуском в подвалы ОГИ, я
обнималась-цаловалась с Псоем, добрым в
пестрой шапочке, и с Катичкой, доброй и
приятной, усталой на вид. Она извинялась,
что у нее хромая нога. Потом я дергала за
волосы Вику Скобееву, добрую и измученную
болезнью, и она сказала "Фридман", и я
немножко тоже с ней цаловалась, а потом
прощалась с Аней, которая меня оставила.
А в конце, но это потом, меня вообще все
оставили, и я искала метро.

И мы с Викой Скобеевой из параллельного
класса, которую чуть не выгнали из школы
за то, что она лазила по заборам и взорвала
химическую бомбу на уроке литературы --
сколько ж лет я ее не видала -- спустились
вниз. Внизу был клуб "ОГИ", грязный подвал.
Катя дала нам особые бумажечки (а то бы у
нас там отобрали деньги).

В клубе "ОГИ" грязно, срамно, накурено. В
клубе "ОГИ" неправдоподобно красивые девушки
посиживают на коленях у каких-то свиней.
Свиньи жирные, с кудрявой щетиной, издают
отвратительные звуки рылом и посреди концерта
громко кличут друг друга. (Грех велик
христианское имя нарещи такой поганой твари...
Кстати, одну свинью звали Миша.) Я искала
там Льва Пирогова по поручению Миши Вербицкого.
Нашла Флитмана.

Когда Псой начал петь, в темноте ко мне
подобрался сзади длинный старенький дядя
и спросил: "Девушка, может быть, вам дать
стул?" Я обрадовалась: "Давайте." Посадила
на стул Вику Скобееву, добрую и измученную
болезнью. Галантный дядя сказал с укоризной:
"Девушка. Я дал вам стул, чтоб вы не стояли.
Из-за вас ничего не видно!" И мы стали сидеть
на двух стульях втроем, но потом Катичка
нашла еще. Скобеева (будучи, один в один,
Малышкой Мю) с завистью бормотала себе под
нос что-то вроде: "Расти большая, и тебе
дадут стул..."

Псой при этом имел, кажется, какое-то жуткое,
усталое вдохновение: был хорош. Честно
сказать, я ждала, что будет ужасно, потому
что в ОГИ (как говорят) хороших концертов
не бывает. Тусовка, типа, и все такое. Сидеть
там и правда большой труд, к публике --
орущей, нарочито развязной, вульгарной, как
тронутые распадом старые студенты, прожигатели
жизни, которой у них не осталось -- чувствуешь
враждебность, доходящую до ненависти, и душно,
и грязно... но как-то мне повезло, и в этот раз
даже неприятность сидения была на руку. Псой
был весь как сантехник Потапов, замученный, но
восставший из подвалов Ада с дикой какой-то
мыслью, скоморошествовал по заигранным песням --
а были и такие распевки, которых не слышала
раньше -- нет слов, здорово. А рядом сидела
Катичка, милая, и, по-моему, откровенно
тащилась; может, оно и неуместно, но как-то
нельзя не подумать: повезло человеку, мне бы
такую жену, как выразился потом неизбежный
попутчик в метро, но об этом ниже. Замечательная,
и, между прочим, лучший наш автор.

Гармоха у Псоя, к счастью, отказала, что ли;
опять-таки, повезло.

Ну да; Пирогова, конечно, не было. Вспоминая
Мишины инструкции: "Клуб ОГИ -- это такое место,
где знакомятся с девушками", попыталась
познакомиться с каким-то молодым человеком, глупо
спросив, не знает ли он, где искать выход. --
"На улицу?" -- он знал. Очень далеко от того
места, куда я забрела внутри.

Метро я нашла было по кучкам людей, направляющихся
в метро. Беда в том, что в какой-то момент они
вдруг начали идти навстречу. Когда я уходила из
подвала, там был Флитман. Когда я пришла в метро,
там опять был Флитман, как в сказке про зайца и
чету ежиков (как они бежали наперегонки). Может
быть, это был Флитман-Жена.

В метро, на своей уже ветке, я стояла и читала
обзоры В.Г.Белинского, и ждала поезда. На шаг
впереди замаячил обязательный дядя, какой бывает
всегда. Он спросил непривычно прямо:
-- Девушка, вы замужем?
-- Да, -- отвечаю вежливо.
-- Уже? -- галантно переспрашивает.
Поговорили о жизни. Я всю правду рассказала,
что живу на такой-то вот станции метро, что
еду домой, что да, что нет, к сожалению, что
да, и детей трое.
-- Уже? -- галантно опять переспрашивает. Потом
вдруг говорит:
-- Сочувствую. У меня тоже. Старшему восемнадцать!
Здоровенный такой! Поступать будет сейчас.
-- Куда же, -- говорю, -- поступать?
-- В смысле, специальность какая?
-- Ну да.
-- На... радиоэлектронику!
-- Как интересно, -- говорю, -- а куда именно?
-- В университет!
-- На физфак?
-- Ну да!
Тут поезд пришел. Мы поехали.
-- А скажите, -- неизбежное, -- почему ваш муж
вас не встречает?
-- Не собрался как-то, -- говорю.
-- Нет, вы не подумайте, я по себе сужу. Если бы
у меня была такая красивая жена -- ему повезло с
женой, вы знаете? -- я бы никогда не позволил
такой женщине одной в метро... в столь поздний час.
-- Это, -- задумавшись, говорю, -- обязательно.
-- Вы мне не верите?
-- Очень верю.
-- Да... это, -- говорит, -- наводит на мысли.
Помолчали.
-- А я бы, -- говорит, -- если бы встретил вашего
мужа, я бы ему, знаете? морду начистил.
-- Гм, морду... -- я опять задумалась. -- Но это же
вряд ли получится.
Дядя длинный и тощий, в очочках:
-- Почему?
-- А он, видите ли, такой какой-то... тяжелоатлет.
-- Это неважно! Это мелочи. Нет, тем более, такой
здоровый бугай... женщина одна, в метро! Может
случиться всякое!
-- Да, конечно.
-- Я бы вашего мужа, я бы его убил.
-- Мне было бы очень жаль, -- вежливо говорю.
-- Ну... пусть живет.
Помолчали.
-- А где ваш муж? Ну, где он сейчас? Конечно,
сидит с детьми?
-- Я надеюсь.
-- Ах! Даже так! А как это?
-- Ну, если он вернулся, должен сидеть. А так
сидит его мама.
-- Вернулся откуда?
-- А есть такой институт. Экспериментальной и
теоретической физики. Там... ммм... бывают семинары.
Туда ходят... разные люди.
-- Ага. Разрешите анекдот?
-- Конечно.
-- Муж приходит домой и говорит жене: "Знаешь, жена,
мне пришло письмо от Бин Ладена!" Жена спрашивает:
"С сибирской язвой?" Муж ей отвечает: "Нет! С
триппером!"
-- Спасибо. Прекрасный анекдот! -- говорю.
-- Вот это к вопросу о семинарах! У меня был
друг, он профессор в МИФИ. Он работал в Протвино.
Знаете Протвино?
-- Да.
-- Так он там и заработал триппер! Это к вопросу
о ночных семинарах. Что он там делает, на этих
ночных семинарах? Подумайте!
-- Это, -- говорю вежливо, -- должно быть очень
интересно.
-- Мне бы такую жену, -- говорит и бьет себя по
колену.

Еще мы начали было обсуждать кавказский половой
вопрос, но оказалось, что я еврейка, и тогда
мы стали обсуждать еврейский вопрос.

Еще дядя рассказывал про своих детей:
-- У меня дочка, двенадцать лет! Здоровая, с
меня ростом! Ходит так, знаете... ходит...
акселерация!
Дядя ростом под два метра. Через какое-то
время еще сказал:
-- У меня трое их, знаете, ходит! Такие
пацаны вымахали! Орлы!

-- Я вам еще не надоел?
-- Какие у меня есть варианты ответа?
-- Ну... да или нет.
-- Спасибо, очень интересно.
-- Чисто по-еврейски отвечаете!
-- Ммм...
-- Я просил сказать: да или нет?
-- Вообще-то есть немножко.

И замолчал дядя. Я тихо-тихо достала книжечку,
из сумки на меня поглядели Покемоны, и я вспомнила,
что брат мой Горчев ездит в Метро. Когда дядя стал
выходить, печально прощаясь, подарила ему Покемонов.
-- Вот, для ваших... младшеньких. Почитайте,
хорошая книжка.
-- Да я вижу... а телефон?
-- Извините.
Вздохнул, поглядел проницательно и ушел печальный.

А вот если, падло, в урну выкинешь -- триппер при
первом удачном знакомстве. Евреи мы или нет.

Миша слушает В ЦИКЛЕ:
"Знают нас все подонки
Брито голо вы е дев чон ки..."

Раза сорок три уже, наверное. Из
компьютера.

А вот с Аней мы вчера обсуждали графу
"интересы", и она неуверенно сказала, что
ей занимательны ее мальчики, а я сказала,
что этого, может быть, нужно больше для
типизации, а то какое же это хобби, вот
например марки, а она сказала -- типизация
есть. "Они все коротко стриженые. Или рано
или поздно оказываются коротко стрижеными.
Причем, не то чтобы мне это нравилось..."
...Неосознанно патриотическая тенденция.

Я с огорчением подумала, что со мной все
наоборот и не так. Уж если мальчики --
отчего-то непременно волосатые, и не то,
чтобы мне это нравилось... Даже и вовсе
не нравится. Но факт, что к окоротившимся
волосам чувствуешь неприязнь, и теряется
интерес. Где же врожденный патриотизм?
Впрочем, к девочкам это относится лишь
отчасти. Бритая голова правильной формы --
большой плюс с точки зрения девичьей
привлекательности.

Вот взять хоть Машку.

Человек справедливо полагает, что его
душевные смуты происходят от некрасивой
глупости и незаметных ему амбиций. Он
решает принять на сердце, что он Очень
Маленькое Существо, и в тот же момент
испытывает колоссальное облегчение. Он
распознал амбиции, сбросил их груз, быть
может, небезболезненно, и вот уже налегке
едва не умирает от счастья. С милыми
такими людьми -- конечно, они ему дорогие,
это раньше он мог думать иначе -- спешит
поделиться, радостно повизгивая, как
подобает Очень Маленькому Существу. Люди
ведут себя по-разному, но в целом все
выглядит так, как если бы он по-прежнему
занимал чересчур много места.

Очень Маленькому Существу приходит на ум
образ Бомжа, который присел на скамейку в
метро -- Очень Маленького Бомжа, вокруг
которого сей же момент расчищается Чересчур
Много Места.

Очень Маленькое Существо с ужасом ощущает,
как в нем просыпаются совершенно иные
амбиции. Оно в отчаянии разводит руками,
с неуклюжим треском ломая мебель. Оно не
знает, где теперь ему искать сил.

Читая окрест с интересом.
Миша Вербицкий в отличной именинной заметке (ура!) всех
авторов журнала.ру и приложившейся рубрики
неткультура классифицировал мудаками.
Теперешний редактор той культуры, желая быть
приятным во всех отношениях, признал за мудаков
только себя и Мишу Вербицкого.
А вот Женя Горный, редактор прежний, выражался
в том смысле, что подумаешь тексты, важно, чтоб
человек был хороший (либо девушка красивая --
помню, ему нравилась Ольга Орефьева).
Я думаю, не то что мудаки, а прекрасные люди
должны были быть, и Сергей Дацюк и другие
авторы. Страшно представить себе, какая у них
может быть бекеша, и смушки, и какие яблони и
груши под самыми окнами. Я думаю, они очень
любят дыни, и честно пишут об этом в сетевых
обозрениях. Если посмотреть на просвет, то и
выйдет: "Сия дыня съедена такого-то числа...
участвовал такой-то."
Вообще прелесть какая-то царит во всем и
умиление. Удавить бы, и то приятно.

Выходит, тонна женщин -- это не так уж и много.
Но где хранить?

С глубочайшей признательностью oxfv
и по его наводке и навсегда и это будет ВЕЧНО


Говорила "всё будет нормально,
Ты найдешь себе счастье своё"
Он смотрел Ей в глаза, понимая ,
Что Она уже не Его .

Он смотрел Ей в глаза, ощущая
Как из сердца сочится слеза.
И так больно ему, так больно.
Он смотрел Ей в глаза.
Он смотрел Ей в глаза.
Он смотрел Ей в глаза

.. Он смотрел Ей в глаза ,понимая ,
Как Он прав был и как был неправ.
Что хотел растянуть ту Картину
Для того чтобы разум был здрав.

И другие

СТИХИ НЕОПУБЛИКОВАННЫХ ПОЭТОВ


СПАСИБО

Уже начинается. Старшая дочка, вернувшись с
Вариной дачи, решила учиться играть на гитаре.
Прослушав два часа упражнений с самоучителем,
зашла к ней, показала два аккорда и песню
"Солдат бумажный".

Один солдат на свете ЖИЛ.
Один СОЛДАТ на свете жил.
ОДИН СОЛДАТ НА СВЕТЕ ЖИЛ ЖИЛ не так ЖИЛ

РАЗДАВИТЕ ГАДИНУ

А вот на Домодедовском рынке сегодня играли
такую песню:
....
И это знают все мои друзья,
Как с Лешей ты сосала у крыльца.
.....

Но это типа не Окуджава, там сложнее гармоника.

Надо организовать концерт в поддержку Будущих
Узников Совести. Вывесить список товарищей,
которых, по вашему мнению, служба либеральной
безопасности могла бы зачислить в фашисты и
экстремисты, там по прошлым заслугам или согласно
текущей деятельности. Организовать концерт
в их поддержку поименно. Можно исполнять песни
Б. Окуджавы и Павла Когана. Надо создать
комиссию и каждый день, или как можно чаще,
организовывать такие концерты.

Учесть, что трепетный гений И. Поликарова уже
заранее сломался перед лицом либеральной угрозы
и выдает своих бывших соратников, как Б. Пастернак.
Взять секретарем.

1) Детский журнал "Барсук" просит присылать ему
сказки, стихи и рассказы детей, не правленные
взрослыми.

2) Следующий номер журнала "Барсук" по заявкам
держателей архивов будет многонациональным. В
первую очередь, русским.

3) Это значит, что мы будем признательны за
детские тексты на любых языках, лучше с кратким
объяснением, о чем это -- если есть сюжет, и
его можно пересказать, это замечательно.
Несерьезных шутников просим не беспокоиться.

4) Тексты на русском языке лучше присылать без
таких объяснений (на английском и французском
тоже можно присылать так, но это значит, что
объяснения составит редакция).

Адрес linda@thelema.dnttm.ru

5) Оригинальные картинки к текстам приветствуются,
если не очень большие (если больше 100 кБт, почта
подавится).

6) У кого меньше четверти еврейской крови, не
принимаем в Сионистское Мировое Правительство,
потому что до этого места все равно никто не
дочитает. Сколько ведь наобещали, гады,
пустомели. И все наврали почти.

Я вообще-то не знаю, что такое Чорный Пиар,
но знаю, что это сейчас всем делают и это
приятно. Просила кой-кого, но там проблемы
что ли, в общем, нашему проекту еще не
сделали. Может, оскорбило, что нечем
платить. А я слышала, Ч. П. делают и
без денег.